Елена Сарафанова - Поверить в чудо [трилогия]
А потом девушка вспомнила, как сама училась ставить метку на своих подопечных и изумлялась ярко-белым нитям, которые связывали её с больными. "Она тоже метит, - поняла Ольга. - Но если я через эту связь лечу и помогаю, то паучиха, наоборот, вытягивает силу или просто контролирует перемещение своих жертв. Так, нужно связаться с Максом". Она быстро набрала номер телефона охранника и сказала:
- Мне нужно, чтобы вечером ты отвёз меня к той больнице, где лежит родственница Тищенко. Сможешь?
- Буду ждать на стоянке в шесть вечера.
- Договорились.
Дневное дежурство, как всегда, было загруженным и хлопотным.
- А потому что пятница, - вздыхала напарница Галина. - В этот день выписывается большинство пациентов.
- Но не у нас, - возражала Ольга.
- Сегодня - и у нас тоже. Шесть человек для травматологии - отличный результат, вот только приходится побегать: оформить бумаги к выписке, помочь больным собраться, а некоторым вызвать такси и провести до машины. Зато следующей смене повезло, заступающим в ночь будет меньше хлопот.
- Ничего, потерпим, - улыбнулась Ольга.
А к вечеру девушку порадовал неожиданный звонок.
- Привет, подружка!
- Наташа! - воскликнула Ольга. - Ты вернулась?
- Ага, уже второй день в Киеве. И готова общаться.
- Давай завтра вечером. Я иду в клуб с приятелем...
- Это то, что я думаю?
- Да, - засмеялась Ольга.
- Ура! Наконец-то! Познакомишь?
- Обязательно. Если присоединишься к нам, будет тебе и знакомство с Димой, и сразу же расскажешь о своих впечатлениях о командировке.
- Договорились.
- Тогда до завтра, созвонимся с утра.
На вопросительный взгляд напарницы девушка объяснила.
- Моя лучшая подруга работает в туристической фирме и ездит изучать новые перспективные туры для наших отдыхающих. В этот раз маршрут Наташи составили Канарские острова и западное побережье Африки.
- Ой, как интересно, - воскликнула Галина.
- А подружка часто жалуется, что в поездках скучает по Киеву, хотя зимой, да ещё такой снежной, как в этом году, побывать на юге, искупаться в океане, попробовать экзотическую морскую кухню - это сказка.
Сокора, предупреждённый об увеличении их компании, предложил для баланса прихватить с собой ещё кого-то из мужчин. Выбор пал на Макса.
- Правда, не знаю, согласится ли он, - хмыкнул Дым.
- Я его уговорю, - пообещала Ольга. - У нас как раз намечается небольшая поездка вечером.
- Да? А куда?
- Дома расскажу. Всё, пока, я работать.
По пути на правый берег Днепра Макс обстоятельно рассказал всё, что успел выяснить.
- Марианна Яковлевна Фройд, 65 лет, дважды вдова, долго жила за границей, вернулась в Киев 10 лет назад и занялась строительством особняков для местной элиты. Юлька - жена Тищенко - внучатая племянница Фройд. Марианна - родная сестра её бабушки.
- Что о Фройд говорят ваши?
- Состоятельная, предприимчивая, безжалостная, одним словом - стерва.
- А мне нравятся стервы, - улыбнулась Ольга, - у них есть характер. Плохо лишь, когда стервы превращают свою жизнь в зло и потом из-за него же и страдают.
- Ага, замкнутый круг получается. Стерва - зло, и зло - это стерва. Или можно ещё сказать, что у зла лицо стервы.
- Кстати, о лице, - повернулась Ольга к охраннику. - Какая она, эта Фройд?
- Говорят, в молодости была потрясающей красавицей - зеленоглазая, рыжая, фигуристая и всё такое.
- Рыжая? А я думала, она брюнетка, ведь явно еврейское имя.
- У евреев рыжих много, поверь. Блондинок мало, в основном крашенные, большинство - брюнетки, конечно. Но рыжие - это цвет любой нации, в том числе и еврейской. Кстати, мы уже приехали.
Их автомобиль остановился на одном из многочисленных холмов правого берега, откуда открывался вид на местную больницу, состоящую из нескольких корпусов.
- Крайнее здание справа - терапия. Верхний этаж - там, где пластиковые окна - vip-отделение. Я вчера здесь позависал немного, осторожно пораспрашивал персонал о самочувствии Фройд, так все говорят одно - дама плоха, лежит в прострации, диагноз непонятен, перспективы никакой.
- О, Боже! - тихо воскликнула девушка.
- Что ты так переживаешь о паучихе? - удивился Макс.
- А если я невольно её убила?
- И что? Так ей и надо.
- Ты не понимаешь. Мне нельзя убивать... Хотя, что я говорю - никому нельзя убивать.
- Оля, не глупи, - огрызнулся охранник. - Какое "нельзя"? Всё-равно убивают. И много. Постоянно. Да вся история человечества - это сплошные убийства.
- Но именно мне нельзя.
- Это какое-то правило?
- Да. Потому что его нарушение карается смертью близкого человека. Так погиб мой первый муж...
- Ты вдова? - обалдел Макс.
- Уже четвёртый год.
- Дела-а, - протянул мужчина. - Сочувствую, Оля.
- Лучше давай о деле, - перевела разговор девушка. - Посмотри на больницу, что ты видишь?
- Ничего такого - корпуса, парковка, снег кругом... А что я должен видеть? Ты объясни.
- Сосредоточься на окне, где лежит паучиха. Давай.
Макс засопел, прищурился, вгляделся, а потом выдохнул:
- У её окна клубится "чернота", значит, и внутри её хватает.
- Вот, - удовлетворённо кивнула Ольга. - Всё насланное вернулось и находится рядом с хозяйкой.
- Но почему "чернота" не рассеивается в пространстве? Ведь защита у Фройд наверняка стоит надёжная?
- Думаю, возврат завязан на носителя и Марианне нужно провести какой-то ритуал или что-то подобное, чтобы откат исчез.
- А как она его проведёт, если находится в отключке? - резонно заметил Макс.
Они замолкли, переглядываясь, а потом Ольга спросила:
- И давно эта дама в таком состоянии?
- Три недели.
- Странно, - пробормотала девушка. - И непонятно. Почему никто из ваших не поможет Фройд? Это ведь неправильно - столько "черноты" в одном месте, а вокруг люди и, заметь, больные, то есть сопротивляемость организмов у них низкая. Наверняка у многих начались обострения... да и вообще, при длительном контакте больного человека с "чернотой" до летального исхода рукой подать.
- Не знаю, Оля. Наши точно должны были помочь, но видимо не смогли.
